Чужой и хищник
- Михаил Гончар, «Зеркало недели»
- 21.03.2025, 13:28
Украинцам и европейцам важно придерживаться принципа «ничего о нас без нас».
Прежде чем появились какие-либо официальные сообщения об итогах разговора руководителей России и США, российский представитель Кирилл Дмитриев написал, что «под руководством президента Путина и президента Трампа мир сегодня стал намного более безопасным местом! Исторически! Эпически!». Очевидно, что лезть поперед батьки в пекло Дмитриеву разрешил Кремль. Это подчеркивает его неординарную роль в коммуникациях между обоими вождями. С американской стороны распространился тезис: «Будущее отношений между двумя странами (США и Россией. — М.Г.) охватывает огромные экономические соглашения и геополитическую стабильность».
Но эта статья не о разговоре двух автократов. Необходимо взглянуть на возможные плоды деятельности творцов партнерства Путина—Трампа.
Система координат
Алогичное, на первый взгляд, поведение американского президента и его команды на самом деле выглядит очень логичным, если посмотреть на него в другой системе координат. Она оруэлловская: система координат деформированного мира постправды, где агрессор не является агрессором; жертва агрессии является просто одной из сторон конфликта; ее поражение — это победа; капитуляция — мир; ложь и фальсификации — альтернативная правда и т.д.
В этой системе координат разделять и властвовать, кидать союзников, делать бизнес на войне — норма. Но речь не о моральных рамках, которые отсутствуют для Трампа и его администрации, так же, как и для мафиозно-клептократической группировки питерских чекистов. Если посмотреть на то, с какой скоростью происходит трансформация США из глобального лидера свободного мира в диктатуру персоналистского типа, какие тектонические сдвиги происходят в когда-то мощной экономике Америки, то поневоле возникает вопрос: что за этим стоит и на что направлено в нашем конкретном украинском случае?
Чужой и хищник
На основе того, что написано о типажах Путина и Трампа, о восхищении последнего первым еще со времен предыдущего президентства, можно предположить, что появление партнерства — назовем его ТрамПут — было запрограммировано заранее.
Типаж Путина спецслужбистский. Его намерение — получить по максимуму достижений от партнерства с Трампом. Это не столько в виде кэша, сколько в виде нематериальных приобретений, которые для Трампа не имеют ценности, но для Путина вполне материальны для достижения «величия России». Как, например, «устойчивый мир» в путинском понимании, за которым в действительности стоит намерение получить Украину и Европу в российскую сферу влияния, НАТО отбросить на линию 1997 года, а то и вообще распустить. Путинскому «контрагенту» Трампу это вполне подходит, ведь у него другая система координат, с другой шкалой ценностей, где на вершине пирамиды — прибыльные сделки за счет других, а НАТО, ЕС, Украина не представляют для него интереса в его картине мира, потому что это затратные или убыточные «активы».
Как склонять других к предложениям, от которых нельзя отказаться, Путин хорошо знает. Он практически уже достиг некоторого успеха в отдельно взятой Венгрии, приручив Орбана, уже был близок к покупке Украины времен Януковича, а Германии — времен Меркель. Но явно переоценил свои достижения и недооценил украинцев и в 2014-м, и в 2022-м. И дальше все пошло не по плану. Кое-что удалось скорректировать в 2019-м, но, опять-таки, произошел сбой в 2022-м. И пошло не по плану не только в Украине, но и в Европе.
Однако многолетние усилия по спецоперации «наш человек в Белом доме», в сердце экзистенционального врага — США, вдруг принесли результат. Во второй раз, после 2016-го. Возможно, сработал ход Кремля олигархом Рыболовлевым — 50 млн долл. переплаты Трампу за приобретение его «разъеденной флоридской плесенью» виллы в Палм-Бич в 2008-м. Эту покупку Юрий Фельштинский и Владимир Попов в своей книге «От красного террора до мафиозного государства» отметили как такую, которая «больше всего напоминала взятку, кредит, аванс или подкуп».
Независимо от того, является ли Трамп продуктом продолжительной операции Москвы или не является, в цитадели демократии появился чужой для нее элемент — монстр авторитаризма российского образца, выращенный на протяжении путинского периода. Но этот монстр не совсем управляемый, он просто напоминает по типажу российский оригинал, но он сам себе на уме. С Чужим может разобраться только Хищник, по аналогии с известным голливудским триллером. И Путин является этим хищником. Камала Харрис сознательно или подсознательно, но правильно почувствовала, заметив, что Путин съест Трампа на ланч. Но на самом деле справиться с Чужим Хищнику нелегко не только в кино.
Универсальный метод Трампа — выжать из контрагента все, что можно, через мошенническую сделку рекетирского типа. Но это если имеешь дело с более слабым партнером, как Канада, Дания, Панама, Украина. Если же партнер подобен тебе, тут начинает работать взаимозачет интересов: ты — мне, я — тебе. Но для Трампа мерило успеха — денежные потоки, которые должны быть сгенерированы успешными сделками, что «сделает Америку снова великой» в его понимании.
Материальный контекст
Генеральная идея партнерства ТрамПут с российской стороны (провайдер — Дмитриев, свой для дочери Путина Екатерины Тихоновой и в доску свой для американцев мальчик-выпускник Стэнфорда и Гарварда с ксивой академии СВР) заключается в прельщении Трампа (через Уиткоффа, делового партнера и друга президента с 1980-х) доходами от перепродажи части российских энергетических и минеральных ресурсов на европейском рынке. Показательно, что уже после первой встречи с Путиным 21 февраля Уиткофф заявил, что «провел много времени с президентом Путиным, разговаривая, развивая дружбу, отношения с ним…».
Для Кремля сейчас ключевой вариант — вернуть на рынок ЕС свои нефть и газ под видом нероссийских, в этом случае есть возможность под видом американских. На границе РФ или на российском экспортном терминале энергоресурсы из российских могут превратиться в американские. На бумаге. Поэтому отсюда подобный интерес такого себе американского инвестора Стивена Линча к восстановлению газопроводов «Северный поток», которое активно поддерживает давний друг Путина из восточнонемецкой Штази Матиас Варниг. Кто-то «вдруг» хочет выкупить долю Rosneft Deutschland в немецких нефтеперерабатывающих заводах и поставлять туда российскую нефть.
О стратегии скрытого возврата российских энергоносителей на рынок ЕС подробно говорилось в работе Центра глобалистики «Стратегия ХХІ» «Россия маскируется, чтобы вернуть свои нефть и газ в Европу. Как ее остановить».
Но Трамп с Уиткоффом тоже не промах. Их вряд ли устроят любые цены, которые предложат с российской стороны для американской компании. Трампу требуются максимизация дохода и получение сверхприбыли. Поэтому встречное предложение-требование могло быть жестким — поскольку Россия под санкциями, а США спешат ей на помощь, то будет логичным, чтобы цена продажи российских ресурсов американской компании была близкой к внутрироссийской.
Такой подход вряд ли вызовет энтузиазм в Кремле, однако мастера сделок Дмитриев и Уиткофф, вероятно, могут предложить вариант, который устроит обе стороны. И этот вариант — размораживание замороженных активов Центробанка РФ (260 млрд евро), часть которых могут пообещать американскому партнеру в виде инвестиций в США, которые так приветствует Трамп.
Очевидно, что это коррупционное предложение со стороны Кремля не столько для финансирования строительства новых Трамп-тауэров, сколько для пополнения общего тайного фонда двух правящих «семей», за которым будут присматривать самые доверенные лица — члены семей — дочери диктаторов. Деньги будут делать деньги в интересах обоих семейных кланов. Вероятно, торги идут по поводу вопроса репараций с России. Мол, если США будут настаивать на компенсациях Украине, в этом случае Трампу ничего не перепадет из размороженных российских активов.
Проект «ближневосточной Ривьеры» в Секторе Газа, являющийся еще одной мечтой Трампа и Уиткоффа, а последний одновременно еще и спецпосланник президента США по Ближнему Востоку, требует огромных инвестиций. Путин может обещать это (он умеет торговать воздухом) в обмен на сохранение российских баз на территории Сирии, активно лоббируемое израильским премьером Нетаньяху, интерес которого — убрать палестинцев из Газы и уменьшить влияние Эрдогана на нынешнее сирийское руководство. Таким образом, как видим, интересы сугубо бизнесовые пересекаются с геополитическими.
Нематериальные вещи
Когда речь идет о значимых для Путина и не значимых для Трампа нематериальных вещах в контексте российско-украинской войны, то они легко, на первый взгляд, были сданы американским президентом. Имеются в виду отказ называть Россию агрессором, а Путина — военным преступником, выход США из расследования преступления агрессии, отказ Украине в членстве в НАТО, никаких гарантий безопасности и т.д.
Фактически же это своеобразный «вступительный билет» на то, чтобы иметь дело с Путиным по материальным вещам, описанным выше. Вероятно, это еще оплата своеобразного «долга» Кремлю, ведь Трамп во время первого президентского срока не распустил НАТО, не признал Крым российским и не снял санкции с России. Более того, «декларацией Помпео» США зафиксировали украинский статус Крыма, в Сирии американские войска в 2018-м безжалостно уничтожили целое подразделение вагнеровцев, а еще Трамп ввел санкции против путинского «Северного потока-2».
С другой стороны, Трамп заинтересован оторвать Россию от Китая и готов за это платить Украиной. Иллюзию возможности такого отрыва создали для Трампа авторы программного документа его президентства «Мандат на лидерство. Проект 2025». В документе речь идет о том, что холодная война между США и СССР была «борьбой внутри западной семьи», то есть СССР / Россия тем самым идентифицируется как часть западной цивилизации.
Это важный момент, который не только иллюстрирует ошибочность оценки цивилизационной принадлежности России, но и объясняет, почему в американском политикуме многие, в том числе и Трамп, считают, что РФ может стать союзником в борьбе с Китаем, который принадлежит к другой цивилизации, враждебной и США, и России.
Арктическая активность Трампа — претензии на Канаду и Гренландию — насторожила Путина, который считает, что Арктика является прежде всего российской и Россия должна контролировать Северный морской путь. Кто контролирует Гренландию, тот контролирует Северную Атлантику, но вход в западный сектор Арктики контролирует тот, кто владеет Шпицбергеном, то есть Норвегия. А это давно не устраивает Россию.
14 марта Кремль сделал выпад в сторону Норвегии, безосновательно обвинив правительство в Осло в милитаризации демилитаризованного архипелага, вопреки Шпицбергенскому трактату 1920 года. Практически это может быть отражением намерений Кремля взять архипелаг под свой контроль. Если Трампу можно претендовать на гигантский остров, то почему бы Путину не получить контроль над маленьким (по сравнению с Гренландией) скалистым, покрытым льдом архипелагом?
Существует ли пакт Дмитриева—Уиткоффа, доподлинно неизвестно, как не было в свое время известно и о пакте Риббентропа—Молотова. Что есть в пакете неартикулированных договоренностей «раздела мира» между двумя вождями, сказать сложно, но синхронизация действий обоих настораживает и позволяет предположить, что Дмитриев и Уиткофф обсуждали и обсуждают не только бизнес-вопросы. Уиткофф в конце февраля отметил, что у России и США есть много возможностей для экономической кооперации, и хорошие коммуникации ведут к доброму сотрудничеству и это приводит к долгосрочным партнерствам.
Украинский фактор
Для Трампа Украина малозначительна. Это проблема, которая мешает ему сотрудничать в полную силу с Россией, чтобы нанести поражение Китаю и Ирану. Но Трамп пребывает в иллюзии, что ему удастся перевербовать Путина, игнорируя то, с кем он имеет дело. В принципе в западной экспертной среде почти консенсус по поводу того, что развернуть Россию в сторону США, как в свое время Никсон с Киссинджером развернули Китай в сторону Америки, у Трампа не получится, как бы он ни старался это сделать. Но он продолжает это делать с настойчивостью Сизифа.
Нет смысла перечислять позиции, сдачей которых Киев угодил бы Трампу в поиске «мира» для Украины. Для него существует одна генеральная позиция — Украина должна быть в российской сфере влияния, как, в конце концов, и Европа.
Метод Трампа — это метод грубого психологического давления на партнера с тем, чтобы заставить его играть по своим правилам и провернуть сделку на своих условиях. Поэтому не нужно питать иллюзий по поводу окончательной цели его линии поведения в отношении Украины. Важно не оказаться в ловушке Трампа. Украина последние 11 лет демонстрирует, что она крепкий орешек, и путинскому Мордору не удалось его расколотить. Так же мы должны поступать и в случае давления со стороны бывшего стратегического партнера.
Через несколько дней, 23 марта, в Джидде анонсирован следующий раунд американо-российских переговоров. Так что невербальный пакт Дмитриева—Уиткоффа, с игнорированием Украины и Европы, действует. Вряд ли в горячих песках саудовской пустыни будут обсуждать идею Путина о хоккейных матчах. Украинцам и европейцам важно придерживаться принципа «ничего о нас без нас». Рецепт противодействия ломовым подходам «партнеров» озвучил в своем интервью министр иностранных дел Чешской Республики Ян Липавский в ходе визита в Украину в ноябре 2024-го: «Жесткость — это то, что уважают в реальном мире, где мы живем».
Поэтому Крым — это Украина, как и другие оккупированные территории Украины, и никому не будет позволено торговать ими.
Михаил Гончар, «Зеркало недели»